Г Л А В А    18

 

       Вечером после того, как негасеги, аланксы и поселенцы совершили в фактории свои сделки, в доме Дениса был накрыт праздничный стол. К привезенным из Бостона продуктам – паштетам, сырам, колбасам, вину и рому – добавились местные блюда из тушеной оленины, запеченной форели и жареной зайчатины. Приглашенными гостями были Хью Хендерсон, Йохан Вескамп с супругой, новоприбывшая чета Гринов и Егор со своей избранницей. Стол накрыла и прислуживала за ним Оливия. Одетая в изумительное по красоте платье из светло-зеленого бархата, она, казалось, парила по столовой, улыбчивая и счастливая. Как она смутилась, когда Денис вручил ей подарки, как бойко вертелась у зеркала, примеряя шикарный наряд и изящные туфли!

      Старый Охотничий Лук сидел возле печки и без конца дымил своей трубкой. Полуприкрыв глаза, он с удовольствием размышлял над тем, что с возвращением хозяина жизнь войдет в прежнее привычное русло. Когда такой уверенный в себе человек руководит делами, сердце обретает покой и равновесие.

      Было выпито немало вина и рома, сказано достаточно тостов, когда с полной кружкой поднялся охмелевший Вескамп.

      - За лесопилку! - возгласил он, обводя присутствующих покрасневшими, припухшими глазами. - За то, чтобы она стояла в удобном месте, на нужной высоте и что б вода не прекращала вращать ее огромное колесо.

      - Хороший тост, - поддержал его Денис. - За лесопилку!

      Грэм Грин прочистил горло и сказал:

      - Место неплохое и высота что надо на том ручье. 

      - На каком ручье? - спросил Вескамп.

      - На Небискатсибосисе, - пояснил Денис.

      - Ну, что ж, - зачмокал голландец губами. - Росистый Ручей как раз для этого дела… Эх, и когда же, мистер Грин, нам ждать первую партию досок?..  Руки прямо чешутся довести до ума дом, сарай и навесы.

      Грин  пожал плечами, и слово взял хозяин торгового поста.

      - Тянуть с этим не будем. Лесопилку поставим в кратчайшие сроки. Грины пока поживут у меня. Как только покончим с лесопилкой, отстроим для них просторный дом.

      Чета квакеров чуть позже поднялась на второй этаж в приготовленную комнату. Вслед за ними откланялись Вескампы. За столом остались братья и капитан Хендерсон. Сорокалетний офицер был не очень разговорчивым человеком. Нельзя сказать, что это происходило из нежелания английского дворянина общаться с обычными людьми. Есть личности, которые больше слушают, чем говорят. Высокий, застегнутый на все пуговицы Хендерсон пил вино, закусывал, часто хмыкал, иногда выразительно поднимал брови.

      - Вы вот все молчите, капитан Хендерсон, - сказал Денис, повернувшись  к офицеру. - Но скажите, как вам наш поселок?

       Тонкие пальцы англичанина подкрутили кончики щегольских усиков.

       - Хм-м… Ваш поселок – глушь, если говорить честно.

       - Так ведь все города Америки возникали на пустом месте.

       - Это так. Но, видите ли, у жителей Мэна нет большой охоты селиться на спорной территории. Именно поэтому длинная полоса побережья от Портсмута до Мачиаса так пустынна. Плывешь, плывешь – и видишь лишь голые скалы, дебри да деревни краснокожих.

      - «Прорвало англичанина», - подумал Денис.

      - Не мудрено, страна эта принадлежит индейцам, - заметил Егор сухо. Его уже давно подмывало чем-нибудь поддеть офицера, который посматривал на него с плохо скрытым осуждением.

      - Ваш брат, мистер Хук, - прозвучал надменный голос, - мне кажется, потерял некие жизненные ориентиры.

      Денис громко хмыкнул и, пожав плечами, произнес:

      - Не знаю, что он там потерял, но Джордж – мой брат и вождь дружественных индейцев…

      - Поступь цивилизации, хоть и медлительна, но сотрет с земли всех дикарей, - изрек Хендерсон. - Это мое твердое убеждение. И лучше бы вам, молодой человек, сменить одежду и прическу и заняться приличествующим белому человеку делом.

      - Советуйте в других местах, господин офицер! - грубовато отреагировал Егор.

      Было ясно, что англичанин презирает индейцев, не нравились ему и белые, живущие среди них.

      Вниз спустилась Оливия и подошла к Егору.

      - Сикведаис – настоящая дикарка. Наотрез отказалась лечь в кровать. Пришлось постелить ей на полу.

      Егор понимающе закивал и развел руки.

      - Сегодня Сикведаис поведала мне о своем прошлом … Она была шести-семи лет, когда микмаки похитили ее из окрестностей Сент-Джона на Ньюфаундленде. Она помнит, что ее отец и мать погибли, но ничего не знает о судьбе старшей сестры. Прошло время, и микмаки продали Сикведаис малеситам, а те, в свою очередь, – аросагунтакукам. Она – приемная дочь вождя этого племени.

      - Англичанка? - поинтересовался Денис.

      - Шотландка… Говорит, отец часто ходил в килте.

      - И как же ты с ней познакомился? - спросил снова Денис.

      Егор рассказал все, как было. Не преминул поделиться и всеми перепетиями дневных событий в близлежащем лесу.

      - Хм-м, одноглазый монтанье cнова убрался отсюда не солоно хлебавши, - сказал старший Юрьев. - Но ты, брат, молодец! Правильно сделал, что отпустил француза и дал скрыться Лятуру.

      Хендерсон недовольно покачал головой.

      - Ваш брат, мистер Хук, поступил крайне опрометчиво. Неужели не ясно, что французы пришли сюда с разведывательными целями. Надо было схватить пройдоху Лятура и в путах отправить в Бостон.

      Денис поглядел на англичанина, потрогал мочку уха и произнес:

      - Мне, мистер Хендерсон, меньше всего хочется, что б c близкими и с поселком стряслась беда. А она пришла бы, если с теми французами поступили иначе возле Хуктауна. Они скрылись с помощью брата, и это хорошо. Кто поможет поселку в случае индейского нападения?.. Вы с жалким числом матросов?.. Военные из форта Нью Каско, которых всегда не хватает?..

      - Я говорил не об убийстве, а о поимке Лятура, - уточнил Хендерсон. - Если такого отъявленного мерзавца бросить в тюрьму и пригрозить северным индейцам его расстрелом, они поумерят свой пыл… Ну, хватит разговоров. Пора подумать и о ночлеге. Спасибо за гостеприимство, мистер Хук… Кстати, откуда вы родом, мисс Тенвуд?

     - Из Ливерпуля, сэр, - ответила Оливия. - Мой отец был там часовым мастером.

     - Мое родное поместье возле Честера. Мы, стало быть, земляки.

      Он встал, поклонился девушке и хотел пожать Денису руку, но тот сказал:

      - Присядьте на минутку… Я о пушке, мистер Хендерсон. Вескамп посоветовал укрыть ее на Совином острове.

      - Идея – дрянь, - сказал офицер, почти не думая. - Тот островок противник захватит в два счета. Сделав это, он повернет вашу пушку против вас самих. Лучше установите ее на втором этаже блокгауза.

     - Так ведь ненадежные полы…

     - Укрепите их.

     - Дельный совет, брат, - сказал Егор, благосклоннее посмотрев на англичанина.

     Хендерсон встал, пожал наконец руку хозяину, кивнул Оливии и, не удостоив белого сагамора даже взглядом, вышел из торгового поста, чтобы заночевать на пинасcе.

      Когда братья остались одни, Денис ближе придвинулся к Егору. Важность предстоящего разговора отрезвила его.

      - У нас с тобой, Егор, впереди жаркая пора. Слыхал о Большом совете племен в землях пенобскотов?

      - Он пройдет 25 сентября в устье Пассадамкега… А в чем дело?

      - Дата и место проведения совета уже известны!… Ладно, дело вот в чем: власти Квебека хотят сплотить как можно больше индейцев для дальнейшей борьбы с Новой Англией. Сэр Чарльз Хобби, влиятельный приятель Ивана, отправил со мной подарки сагаморам дружественных и нейтральных племен. Наша с тобой задача раздать подарки и убедить вождей принять участие в совете на стороне Новой Англии… Ну, что, посильная задача?

      Егор долго курил трубку, подперев кулаком подбородок и глядя прямо перед собой. Затем повернулся к брату.

      - Уже завтра мои посланцы отправятся в путь.

 

                                                        * * * 

                           

      Через неделю к излучине Малого Медомака стали прибывать первые группы индейцев. Одни выходили из леса, другие выбирались из длинных берестяных каноэ и направлялись к торговому посту. Некоторые никогда здесь не бывали и на ходу разглядывали поселок блестящими черными глазами.

       Для встречи с ними Юрьев облачился в новый бархатный камзол черного цвета, белоснежную рубашку и обтягивающие бриджи. На его ногах красовались высокие ботфорты, голову покрывала треуголка с серебрянной кокардой. Эти обновки были куплены в Бостоне при деятельном участии Ивана. Егор глядел настоящим индейским вождем. Оливия была неотразима в ярко-красном атласном платье и легкой соломенной шляпке. Двойняшкам разрешили разгуливать в праздничных детских костюмчиках. Даже Охотничий лук надел на себя красивую замшевую рубаху с витиеватым цветочным орнаментом, которая до этого дня нетронутой лежала на самом дне походной сумки. Прислонившись к дверному косяку и попыхивая трубкой, он распознавал каждую прибывающую партию индейцев и говорил братьям:  

      - Аккоминты!.. амасеконти!.. оссипи и уиннипесоки!.. аросагунтакуки!..

       Как только старик произнес «аросагунтакуки», Сикведаис радостно вскрикнула и бросилась навстречу группе индейцев, которую возглавлял ее приемный отец. Забыв о приличиях и выдержке, она повисла на шее у Сибейго. Вождь нежно погладил ее по голове, расспросил и продолжил шествие к торговому посту со своими шестью воинами.

      Индейцев сначала угощали спиртным, а затем рассаживали рядами напротив блокгауза. Торчащий из амбразуры ствол пушки производил должное впечатление. Краснокожим стоило лишь немного поднять глаза кверху, чтобы на их смуглых лицах появлялось уважительное выражение. Чаще они глядели на внушительную кучу подарков прямо перед ними. Умудренные вожди делали вид, что ее не замечают, но сопровождающие их воины не могли скрыть восхищения при виде легких мушкетов с перламутровой инкрустацией, фабричных томагавков и ножей, ярких материй, бус, зеркалец и браслетов.

      Когда появился отряд аккоминтов и пентукетов, Егор проговорил:

      - Ждать больше некого, эти проделали самый длинный путь.

      Денис перекрестился, шагнул вперед и, поблагодарив откликнувшихся на зов индейцев, отдал должное их пунктуальности. Он говорил, а Егор переводил, что сэр Чарльз Хобби от лица губернатора Массачусетса шлет им привет. В Бостоне знают, что пришедшие на Малый Медомак индейцы чтут все положения договора, подведшего черту под войной короля Вильгельма, а также договора при бухте Каско. Они не скальпируют мирных поселенцев, не слушают французских подстрекателей. Так поступают, говорил русский, люди других племен. Но не все они готовы броситься в объятия медоточивых французов. Есть колеблющиеся, и на совете в землях пенобскотов потребуется все красноречие, чтобы убедить их следовать по мирному пути. Губернатор Дадли и командир народного ополчения сэр Чарльз Хобби желают индейцам удачи, и в подтверждение своей дружбы  послали им великолепные подарки.

       Вслед за ним заговорили вожди. Как только они умолкли, состоялась раздача даров. Затем последовал пир, длившийся до полуночи. Денис оставался верным себе – краснокожим предложили хорошо поесть, но в выпивке их ограничили. Наводнившие Хуктаун гости улеглись, где попало, спать, а наутро единственным индейцем в окрестностях поселка остался лишь Охотничий Лук. Выйдя из торгового поста, он стал свидетелем того, как конец длинной цепочки воинов скрывается в северо-восточном лесу, тянувшимся вплоть до владений пенобскотов сахема Венонгонета.

      - Влипомканни! - крикнул старик - Счастливого пути!