К 120-летию со дня смерти Сергея Терпигорева

 

                                                                                  Сергей Юров, писатель, краевед

                                                       

                                                                                                         

     Липецкий край подарил Отечеству немало талантливых литераторов. На его просторах родились первая русская поэтесса А. П. Бунина, писатель и драматург С. П. Жихарев,  поэт М. В. Милонов, поэты и писатели А. И. Левитов,  В. М. Жемчужников, С. Д. Нечаев, А. И. Эртель, И. А. Бунин, А. В. Липецкий, М. М. Пришвин, здесь жили предки писателя П. Д. Боборыкина и наших великих поэтов Пушкина и Лермонтова. В этом блистательном ряду имя талантливого беллетриста Сергея Николаевича Терпигорева занимает достойное место.

    Согласно данным метрической книги церкви села Павловское Усманского уезда, родился будущий писатель-публицист 15 мая 1841 года в деревне Никольской в семье губернского секретаря Николая Николаевича Терпигорева (мать писателя утверждала, что первенец появился на свет 12 мая). Таинство крещения состоялось 17 мая. Крестной матерью младенца записана родная его сестра, а вот крестным отцом стал предводитель уездного дворянства, инициатор открытия усманского училища, автор «Статистического описания Усманского уезда Тамбовской губернии» Николай Анатольевич Бунин.

        

Фрагмент листа из дела Тамбовского Дворянского Депутатского Собрания. Подлинник. ГАТО

    В восприемники образцового усманского помещика и «флота мичмана и кавалера» пригласили неспроста – бабушке младенца Александре Максимовне Терпигоревой, урожденной Буниной, он доводился двоюродным братом. Следовательно, в жилах литератора С. Н. Терпигорева текла кровь этого старинного и даровитого дворянского рода. К примеру, поэтесса Анна Петровна Бунина приходилась Александре Максимовне двоюродной тетей. Новорожденного назвали в честь дяди-тезки, которого в январе 1821 года крестил все тот же Николай Анатольевич.

    Род Терпигоревых восходит к концу XVI века. В 1650 году в десятне – войсковом списке дворян и детей боярских - по городу Угличу в числе других отмечен Минай Захарьев сын Терпигорев, за которым числился поместный оклад в 350 четей. В 1721 году Елизар Минаевич Терпигорев был «у рязанских засек воеводою». Cемен Елизарович в 1750-х годах в чине коллежского асессора служил в Михайловской воеводской канцелярии. Cын его, Николай (р. в 1728 г.), в военную службу вступил в 1748 году, в 1757-59 гг. в составе лейб-кирасирского полка участвовал в Прусской компании. В 1760 году получил чин поручика, а в 1762 году cтал владельцем патента на чин секунд-майора. И именно он завладел землями в Усманском уезде.

     Относительно усманского имения Председатель Липецкого областного краеведческого общества А. Ю. Клоков обнаружил такие сведения: в начале 1790-х годах за помещиком Николаем Семеновичем Терпигоревым в Усманском уезде значилось сельцо Никольское, состоявшее из 40 дворов, проживали в которых 97 крепостных крестьян муж. пола и 107 жен. пола; под деревянным господским домом, стоявшим «на речке Плавутке, на коей пруд», было 3 десятины земли, «пашенной 280 дес. 1258 cаж., сенокосной 500 д. 442 саж., лесу 16 дес. 700 саж, всего 997 дес.789 саж. Терпигоревские владения лежали «по обе стороны той же речки».

     Дед писателя Николай Николаевич Терпигорев (р. в 1778 г.) в службу вступил в 1789 году капралом, чин каптенармуса получил в 1794 году, чин сержанта – в 1796 году. 17 января 1797 года был «отпущен в армию подпорутчиком». Прослужив несколько месяцев в Выборгском мушкетерском полку, Николай Николаевич Терпигорев ушел в отставку «на собственное пропитание». После раздела с братом наследственных владений поселился он в усманском имении и женился, скорее всего, в 1803 году. В его прошении в Тамбовское Дворянское Депутатское Собрание от 15 мая 1805 года читаем: «… имею я у себя жену Александру Максимову дочь по отце Бунину 20 лет и рожденных со оной детей дочерей Наталью полутора году, Анну асми месяцев …». Супруга отставного офицера была выпускницей Смольного института благородных девиц 1800 года.

    В конце XVIII-начале XIX века крепостные крестьяне подпоручика были прихожанами Казанской церкви «села Плавицы Богородицкое тож». Затем приходским храмом для его семьи и крестьян стала церковь села Павловское, основанная в 1806 году на средства помещика Михаила Скуратова. Отец писателя родился 14 августа 1814 года, что и зафиксировано в метрической книге Покровской церкви. Восприемником был «деревни Марфиной помещик Николай Анатолиев Бунин», восприемницей же записана старшая сестра новорожденного, Наталья.       

     Сергей Николаевич не застал в живых деда и бабушку по отцовской линии. Дед скончался 26 мая 1827 года в Липецке от сухотки, приведшей к истощению организма. По всей видимости, он надеялся поправить свое здоровье с помощью местной минеральной воды. Похоронили отставного подпоручика на Евдокиевском кладбище города, отпевал его соборный протоиерей Андрей Иванович Калугин.

                             

Запись метрической книги Христорождественского Собора г. Липецка 1827 г. Подлинник. ГАЛО

    Бабушка Александра Максимовна (р. в 1785 г.), ушла из жизни «по долговременной болезни» в 1836 году в далекой северной столице. В метрической книге церкви Святой Великомученицы Екатерины г. Санкт-Петербурга (на Васильевском острове) значится, что «Тамбовской губернии Усманскаго уезда помещица умершаго подпоручика Николая Николаева Терпигорева жена, вдова Александра Максимова сего тысяча восемьсот тридцать шестаго года ноября четырнадцатаго числа волею Божию помре от воспаления в легких». Cпустя 8 дней подпоручица была погребена на Смоленском кладбище города, где в 1828 году нашла упокоение няня великого русского поэта Арина Родионовна. В отчете квартального надзирателя отмечено, что Александра Максимовна проживала «Васильевской части 3 квартала в доме под № 294/47».

          

Фрагмент листа из дела Липецкой Дворянской Опеки. Подлинник. ГАЛО

    Родители писателя были образованными людьми. Мать Варвара Ивановна, урожденная Рахманинова, также как бабушка Александра Максимовна, была воспитанницей Смольного института. Отец Николай Николаевич учился в благородном пансионе при Санкт-Петербургском университете. Бывая часто в гостях у своего родственника Василия Николаевича Семенова (мать его Мария Петровна происходила из рода Буниных и доводилась матери Николая Николаевича двоюродной тетей), цензора и лицейского приятеля Пушкина, он имел возможность познакомиться со многими литераторами и художниками. «Пушкин, Гоголь, Греч, Полевой Николай, Кукольник, Сенковский, Каратыгин, Брюлов и т. д. были нередкие его гости», отмечал юный усманский дворянин.

    В один из визитов к В. Н. Семенову Н. В. Гоголь читал небольшой смешной рассказ. Хозяин-цензор смеялся наравне с остальными гостями, однако по некоторым соображениям отсоветовал автору готовить вещицу к печати. Гоголь хотел уничтожить рукопись, но Семенов попросил его оставить ее у себя на память. Через некоторое время он подарил рукопись Н. Н. Терпигореву, который и отвез ее в свое имение. Впоследствии юный С. Н. Терпигорев не раз читал рассказ под названием «Прачка», написанный великим писателем на почтовых листках.

    Через много лет, а именно в 1870 году, журнал «Русская старина»  поместил на своих страницах весьма любопытный очерк-воспоминание Николая Николаевича Терпигорева об обеде по случаю новоселья известного книгопродавца и издателя А. Ф. Смирдина в феврале 1833 года. Автор отметил, что Пушкин на обеде «был необыкновенно оживлен и сыпал остротами».

    Окончив 13 августа 1834 года курс наук в благородном пансионе, Николай Николаевич в службу вступил в Департамент Народного Просвещения «в число канцелярских чиновников».  Через год Николай Николаевич был произведен в коллежские регистраторы, 6 июля 1835 года получил чин губернского секретаря, 15 июня 1837 года был «определен почетным смотрителем Усманскаго уезднаго училища с ежегодным пожертвованием в пользу онаго по 142 рубли 85 к. сереб.». 12 октября 1843 года  коллежский секретарь Терпигорев получает чин титулярного советника.  31 мая 1846 года он, не бывавший «в штрафах и под судом», с должности почетного смотрителя был уволен.

   Отставной титулярный советник по примеру крестного отца всерьез занялся хозяйством в своем имении. Он питал страсть к лошадям и успешно занимался коневодством – в его конном заводе насчитывалось около 100 лошадей. Только Вяземские, Скуратовы и некоторые другие могли похвастать в усманских местах более крупными заводами.  

   15 мая 1842 года у четы Терпигоревых родилась дочь Варвара, 24 сентября 1850 года – дочь Наталья, 1 декабря следующего года – дочь Александра, 8 декабря 1852 года – сын Алексей. 30 августа 1856 года «в приходе Липецкаго уезда села Светлаго Озера» на свет появился самый младший сын, Владимир. Николай Николаевич стремился сделать семейную жизнь интереснее и разностороннее. В усманскую усадьбу регулярно поступали из столиц газеты и журналы, которые, как вспоминал писатель, «кажется, один отец во всем уезде и получал». В ней имелась прекрасная библиотека, и юный Сергей рано пристрастился к чтению. «Я перечитал всё, что тогда было: Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Грибоедова, перечитал в журналах даже новейших в то время писателей...», - писал он позднее.

     Николай Николаевич радовался тяге cына к чтению, но понимал, что одного только домашнего образования недостаточно. Человек умный и проницательный, «европеец», ежедневно читавший французские газеты, он уже к началу 1850-х годов хорошо знал, что крепостническим порядкам в России жить осталось недолго. Заметив беспокойство в глазах сына перед отправкой в гимназию, он обратился к нему с такими словами: «Ты все об этом думаешь – как тебя повезут!.. Это стыдно… Что ж, ты разве дома болваном хочешь расти?.. Куда ж потом – в юнкера?.. Теперь другое время настает. Эта пора уж прошла, когда можно было так жить …».    

     Французскому и немецкому языкам мальчика учили домашние гувернеры. Уроки истории, географии и русской грамматики давал ему брат дьякона. Когда Сереже Терпигореву исполнилось 14 лет, его определили в Благородный пансион при Тамбовской губернской гимназии. Через некоторое время, под впечатлением произведений Белинского, Чернышевского, Некрасова и Добролюбова, юный дворянин начинает мечтать о литературном поприще.

    По окончании гимназии в 1861 году он отправляется в Санкт-Петербург, чтобы поступить на филологический факультет тамошнего университета. Однако родной дядя Ф. И. Рахманинов, цензор Петербургского цензурного комитета, зная о близкой судебной реформе, убедил его подать документы на юридический. Высокопоставленному родственнику приходилось общаться со многими отечественными писателями и поэтами, и Терпигорев в его доме знакомится с И. А. Некрасовым, И. И. Панаевым, Н. Г. Чернышевским и А. С. Гиероглифовым, издателем газет «Русский мир» и «Гудок». Как это похоже на обстоятельства, что позволили в свое время отцу студента общаться с выдающимися литераторами 1830-х годов! Именно в приложении «Русского мира» на исходе 1861 года был напечатан дебютный очерк молодого человека под названием «Черствая доля. Рассказ из тяжелого прошлого». Почти тогда же в юмористическом «Гудке» появились сатирические заметки о нравах тамбовских бюрократов (некоторые под красноречивым псевдонимом Сергей Заноза).

    В 1862 году за сочувствие к студенческим волнениям Сергей Николаевич по указке властей был выслан из столицы. Но не в Усманский уезд направил свои стопы автор любопытных заметок и очерков. Терпигоревых к тому времени там уже не было. Еще в 1854 году «Тамбовские губернские ведомости» в 10-м номере уведомляли читателей, что «будет продаваться заложенное и просроченное имение титулярного советника Николая Терпигорева, cостоящее Усманского уезда в сельце Никольском, 125 душ» (информация обнаружена А. Ю. Клоковым). Из-за накопившихся долгов Николай Николаевич и Варвара Ивановна вынуждены были продать имение и переселиться с детьми в другое место. Из построек старинной терпигоревской усадьбы сохранились лишь стены манежа или конюшни, находящиеся ныне на территории добринского СПКХ «Кооператор».

         

Конюшня Терпигоревых. Фото В. К. Искорнева. 2014 г.                  

    Где же располагалась новая усадьба? Родственни­ки Николая Николаевича и Варвары Ивановны жили в Козлов­ском и Липецком уездах, и, логично предположить, что в один из них усманские помещики и решили перебраться. Исследователь творчества писателя Н. И. Соколов во вступительной статье к двухтомнику «Оскудение» (Москва, 1958) и старший преподаватель Липецкого педагогического института А. Я. Силаев в брошюре «Сергей Николаевич Терпигорев» (Липецк, 1961) отметили, что начинающий прозаик под надзором полиции проживал у родителей в небольшом селении Полинино. В западной части Тамбовской губернии cуществовало только одно Полинино и находилось оно в Липецком уезде. Уроженец Петровского района Тамбовской области краевед И. Ф. Гульшин в ре­визских сказках 1858 года, хранящихся в ГАТО, нашел следующую запись: «Сель­цо Малый Самовец, Алексеевка тож, что ныне Полинино, титулярной совет­ницы Варвары Ивановой дочери Терпигоревой крестьян муж. пола 31, жен. пола – 27».

    Cельцо Полинино названо было, вероятно, в честь Аполлинарии Ивановны Барсуковой, урожденной Бартеневой. Известно, что имение Барсуковых с 1830-х годов располагалось в соседней Алексеевке. Крепостные крестьяне помещицы, доставшиеся ей от матери, Аполлинарии Петровны Бартеневой, урожденной Бурцевой, скорее всего, и дали начало новому населенному пункту «в дачах села Алексеевки».

     Итак, «оскудевшие» усманские дворяне связали дальнейшую свою судьбу с Липецким уездом.    С. Н. Терпигорев в книге «Мои воспоминания» пишет: «Именьице это было куплено почему-то на имя матери, и все оно заключалось в ста двадцати десятинах земли и тридцати «душах», маленьком садике, маленькой полуразвалившейся усадьбе с маленьким, совсем почти что развалившимся домиком и флигеле-избе... Покрыт домик был соломой: четыре комнаты его были расположены крайне неудобно: с одной стороны его была галерейка, но такая ветхая, что на неё боялись выходить...». Но кто и когда продал Варваре Ивановне Терпигоревой это, не Бог весть какое, имение? Документы Государственного архива Липецкой области говорят о том, что этим человеком был коллежский асессор Федор Васильевич Соловьев. Купчая крепость на «сто пятьдесят две десятины триста тридцать семь сажень» была составлена в Тамбовской гражданской палате 29 апреля 1855 года. Любопытно, что 6 июля 1855 года, там же, в Полинино, приобрела имение, «состоящее из дватцати двух душ и земли сто тритцати одной десятины и двухсот осьми сажень», двоюродная сестра Варвары Ивановны, «девица из дворян Евпраксия Павловна Никифорова». Это она выведена в «Потревоженных тенях» под именем Клавдии Васильевны или тети Кледи, а в «Оскудении», в повести «Кукушка» – тети Евпраши. Мать писателя отличалась душевной добротой и старалась дружить со всеми своими многочисленными родственниками, о чем подробно рассказано на страницах «Потревоженных теней». И с Евпраксией Павловной, «кузиной и закадычным другом», у нее сложились прекрасные отношения. Поэтому-то 6 августа 1856 года Никифорова, «при здравом разсудке и полной памяти», завещала свое имение не кому-нибудь, а титулярной советнице Варваре Ивановне Терпигоревой c условием, «чтобы после ее смерти это имение перешло собственно ее дочерям по ровной части, а в случае их смерти вступили бы в наследство их братья, а госпожи Терпигоревой сыновья».

    Во владение имением покойной кузины Варвара Ивановна вступила в 1872 году. Через шесть лет 13 июля 1878 года, накопив средства, она делает еще одно приобретение. Родовое имение, заключающее в себе 141 десятину и «состоящее Тамбовской губернии Липецкого уезда в даче Алексеевской», продали ей дети покойного полковника Николая Никитича Кострубо-Карицкого. Николай, Вера и их мать вдовая полковница Вера Тимофеевна Кострубо-Карицкие получили за «то недвижимое имение денег серебром 12000 р.».

    14 октября 1878 года Варвара Ивановна завещала все свои владения – «триста тридцать две десятины пятьсот сорок пять сажень удобной и неудобной земли  – в вечное и потомственное владение на праве полной собственности… сыновьям: поручику Одесского уланского полка Алексею, коллежскому регистратору Владимиру Николаевичам Терпигоревым; дочерям: жене статского советника Варваре Николаевне Авенариус, девицам Наталье и Александре Николаевнам Терпигоревым, с исключением их совмещенных имений законной части мужу… коллежскому асессору Николаю Николаевичу Терпигореву». Не забыла Варвара Ивановна и о своем первенце. После ее смерти каждый из младших братьев и каждая из сестер писателя обязаны были выдать его детям, Варваре Сергеевне и Николаю Сергеевичу Терпигоревым, по одной тысячи рублей. Объявленная цена всему завещанному имуществу составляла 20 тысяч рублей серебром.

Сергей Николаевич Терпигорев жил в Полинино и во время вынужденной ссылки и в свои более поздние визиты, а однажды «застрял там на всю осень». Страстный ружейный охотник (еще в гимназические годы дядя выписал ему «из Москвы великолепное ружье со всеми охотничьими принадлежностями»), он исколесил вдоль и поперек всю восточную часть Липецкого уезда, углублялся в козловские и усманские места, забирался, вероятно, в пределы Воронежской губернии. «В простой телеге, вдвоем с егерем и собакой, мы заезжали иногда верст за двести и более от дома, - пишет он. - И куда мы попадали, где мы были, мы и сами не знали. От болота к болоту, от села к селу, глядишь, уж и в чужом совсем месте, в другом уезде. Ночуем, пока тепло, в поле, под стогом, у копны; начнутся холода, темные ночи, ранние вечера, пойдут дожди – заезжаем ночевать в избы мужицкие…».

    

 Фрагмент карты Липецкого уезда начала XX века

    Возвращаясь из охотничьих вылазок в усадьбу, Сергей Николаевич не сидел, сложа руки, сожалея о прежних добрых временах. «Наблюдательный человек» и ежедневный свидетель перемен в пореформенной провинции неизменно брался за перо. В архиве cтоличного цензурного комитета сохранилась статья Терпигорева о Н. И. Костомарове, в конце которой помечено: «Полинино, 7 декабря 1862 г.». В том же году в «Русском мире» появился отрывок из романа «Красные Талы», в 1863 году в «Русском слове» печатаются очерки «Из записок неудавшегося чиновника», а в «Северной пчеле» – «Невесёлые заметки». Начиная с 1864 года, А. А. Краевский в своем «Голосе» охотно публикует статьи и заметки одаренного литератора из липецкой глубинки. Многие корреспонденции отличались остротой и актуальностью.

    В 1867 году Cергей Николаевич вновь приезжает в Петербург и начинает сотрудничать с некрасовским журналом «Отечественные записки». В нем в конце 1869-го и в начале 1870 года под псевдонимом «Сергей Атава» появились очерки «В степи» и комедия «Слияние». Казалось, вернувшись в столицу, Терпигорев твердо выбрал писательскую стезю. Однако в 1870 году он неожиданно покидает столицу, чтобы на добрый десяток лет с головой уйти в предпринимательство. В начале 80-х годов Сергей Николаевич вновь обратился к литературному творчеству, опубликовав в «Отечественных записках» цикл «Оскудение. Очерки, за­метки и размышления тамбовского поме­щика». Это был успех, потрясающий успех! Знакомства с писателем ищут редакторы ведущих столичных изданий. Его рассказы, очерки, статьи и фельетоны выходят в «Русском богатстве», «Северном вестнике», «Нови», «Игрушечке», «Телеграфе», «Ниве», «Порядке», «Зрителе», «Петербургской газете», «Артисте». Став постоянным сотрудником газеты «Новое время» воронежца Суворина, он написал для нее более шестисот «воскресных» фельетонов! В «Историческом вестнике» с 1887 года печатается цикл очаровательных очерков под заглавием "Потревоженные тени". Своего восхищения после их выхода в свет не скрывали даже самые последовательные недоброжелатели писателя. Один из них, критик М. Протопопов, признался: «Это почти эпос, приближающийся по своим достоинствам к «Пошехонской старине» Салтыкова». Вслед за «Потревоженными тенями» появляются воспоминания и другие заслуживающие внимания вещи. Автор по-прежнему злободневен и актуален. Чего только стоят названия – например, «Повесть о том, как купец 2-й гильдии Подугольников подавился землей»! Современник Терпигорева беллетрист и критик П. Н. Полевой отмечал: «… все это читалось нарасхват и с величайшим интересом».

    В последние годы жизни из-за болезни сердца Cергей Николаевич ограничил сотрудничество в газетах и журналах. Последним его творением стал незавершенный роман «Лед сломало». Создатель «Оскудения» и «Потревоженных теней» скончался 13 (25) июня 1895 года в Петербурге. Он был и остается для нас талантливым бытописателем дворянства в эпоху крепостничества и правдивым летописцем важных перемен в знакомых нам местах в пореформенную пору. Его произведения до сего времени не утратили значение и художественную ценность, будут они востребованы и в будущем.

    Теперь о родных писателя и дальнейшей судьбе полининской усадьбы. Все его сестры, кроме Александры Николаевны, вышли замуж. Варвара Ивановна ушла из жизни 10 июня 1882 года. Николай Николаевич скончался, видимо, в начале 1890-х годов. 90-е годы для Терпигоревых были особенно тяжким периодом. В 1894 году в Ревеле скоропостижно умирает надворный советник Алексей Николаевич Терпигорев, а через год младший Терпигорев, родившийся «в приходе Липецкаго уезда села Светлаго Озера»,  оказывается во власти психического заболевания. Умер коллежский секретарь В. Н. Терпигорев в Тамбове 23 октября 1896 года.  

    Полновластной хозяйкой всего имения, в конечном счете, стала Александра Николаевна Терпигорева, которой Сергей Николаевич посвятил очерк «Проданные дети». В ее владениях насчитывалось «сто восемьдесят семь десятин 627 саженей земли, свободной от крестьянскаго надела и находящейся в одной окружной меже». На ровной местности «с наклоном к юго-востоку» стоял уже «не маленький, совсем почти что развалившийся домик», а одноэтажный деревянный на высоком каменном фундаменте дом, крытый железом. Рядом располагались хозяйственные постройки, все пребывало «в удовлетворительном состоянии». В хозяйстве или экономии было 5 лошадей, 8 дойных коров, 11 телят, 1 бык, 9 овец, 7 свиней, сеялка, веялка, 2 плуга.

        В Липецкой округе приходским храмом для Терпигоревых, по всей видимости, служила церковь в селе Кочетовка. Нет сомнений, что во второй половине XIX века они уделяли ей необходимое внимание и не скупились на пожертвования.  В новом веке Александра Николаевна продолжала следовать устоявшимся традициям. В 1907 году Иннокентий, епископ Тамбовский и Шацкий, объявил архипастырскую благодарность «дворянской девице Александре Терпигоревой за пожертвование ею в пользу новостроющегося взамен сгоревшаго в селе Кочетовке, Липецкаго уезда, храма – деньгами 260 руб. и вещами: бронзовой люстры, стоимостью в 250 руб., серебряно-вызолоченных сосудов – 125 руб., и Напрестольнаго Евангелия – в 100 руб., всего на 750 руб.». 

    Потомственная дворянка крепко сидела на своей земле и умело вела хозяйство. Но приближались суровые для землевладельцев времена. Разразившаяся революция положила быстрый и бесповоротный конец прежней жизни. Помещиков Липецкого уезда новые власти принялись безжалостно выселять из имений. Лишь некоторым дозволили на время задержаться в них. Потомственная дворянка В. И. Горелова, к примеру, довольствовалась в отчем доме всего лишь одной комнатой – остальные помещения  были  переданы «2-й Советской Ярлуковской школе». У Александры Николаевны Терпигоревой отняли сад, да и в доме она могла хозяйничать в одной или двух комнатах. Не попросили ее вон только потому, что усадьба была объявлена «заповедником писателя Терпигорева-Отавы».    

    28 июля 1922 года Александра Николаевна «узнав, что фруктовые сады отдают в трудовое пользование прежним владельцам», написала в Липецкое Уездное Земельное Управление: «Я прошу о возврате мне двух садиков, площадью в десятину, насажденных моими руками». По данным 1924 года деревянный дом Терпигоревой «при с. Полинино Грязинской волости» был занят Полининской школой. Что касается сада, то постановлением уездных властей от 9 апреля 1925 года его передали не бывшей владелице, а «Полининской школе». И что же Александра Николаевна? Вероятно, натерпевшись косых взглядов и плохо скрытого недоброжелательства, она на склоне лет решила покинуть здешние места. Куда лежал ее путь и где она обрела вечное пристанище – нам неизвестно.    

     Когда же была открыта начальная школа в дворянском доме? Обратимся к документам  ГАЛО. 11 августа 1918 года при Грязинском волостном Совдепе состоялся съезд учителей, родителей и представителей Советской власти Грязинской волости. По итогам баллотировки первым учителем Полининской школы стал Георгий Михайлович Голубев. Сменил его Иван Иванович Кузнецов, преподававший до этого в Ново-Никольской школе Козловского уезда. Закрыли Полининскую школу в середине 1970-х годов в связи с явным недобором учеников. Дальнейшая участь здания была печальной: камень за камнем, бревно за бревном оно, брошенное на произвол судьбы, разбиралось местными жителями до тех пор, пока от него не осталось и следа.

    Прохладным майским днем 2014 года автор cтатьи по пути из Тамбова заглянул в Полинино в надежде увидеть места, где жили Терпигоревы, и услышать рассказы старожилов о прошлом. В деревне во всей красе цвели фруктовые деревья, легкий ветерок доносил запахи свежевспаханной, пробудившейся от зимней спячки земли. Вдали рокотал гусеничный трактор, а где-то совсем рядом пели, не cмолкая, соловьи. В западном конце селения мне повстречался местный житель. Узнав цель моего приезда, он указал на небольшой дом с цветущей перед ним черемухой, березками и кустом сирени.

    - Хозяина зовут дядей Васей. Стучитесь, он Вам обязательно что-нибудь расскажет.

    На мой стук в окошко на порог вышла хозяйка и позвала мужа. На крыльце старого домика у меня и завязалась беседа с супругами Василием Андреевичем (р. в 1934 г.) и Валентиной Гавриловной (р. в 1939 г.) Болдыревыми, по подворью Платошкиными. Оказалось, что старший брат деда хозяина Платон Михайлович Болдырев (в честь него и названо подворье) был конюхом у Александры Николаевны Терпигоревой. Надо сказать, предки почти всех нынешних жителей Полинино (в основном,  Болдыревых и Бугаевых) были терпигоревскими крепостными. Жителями их можно называть условно, они, скорее, дачники. Приезжают из Липецка в деревню в начале апреля и живут в ней до наступления холодов.

    -  Усадьбой Терпигоревых интересуетесь, значит? – Крепкий и жилистый старик посмотрел на меня с прищуром. – В прежнее время в барском доме школу устроили, я учился в ней и хорошо помню, что, крытый жестью, он стоял на высоком каменном фундаменте. Фасад его смотрел на запад, а из окон большого зала (бывшей гостиной) с противоположной стороны можно было видеть, как бежит вода Малого Самовца (ручей перекрыли, ныне в этом месте пруд). Подвал под домом был большой, со сводом. Вокруг здания липы стояли, клены… Глубокие канавы, отделявшие барскую землю от крестьянской, видны до сих пор... Рассказывали, барыня Александра Николаевна требовательной была. Бывало, вручит какой-нибудь крестьянской девчушке почтовый пакет и строго ей накажет отнести его, ни на что не отвлекаясь, в Песковатку, на станцию… Чтила память матери своей, Варвары Ивановны, урожденной Рахманиновой. Когда у родственника Ивана Михайловича Болдырева родилась в 1914 году дочь Варвара, то крестить ее позвали барыню. Она  согласилась, да еще и отрез на платье подарила…

    Заметим, крестной матерью самой Александры Николаевны была усманская дворянка Марья Ивановна Павлова, дочь отставного морского офицера Ивана Александровича Павлова и Варвары Анатольевны, урожденной Буниной.   

    После того, как Валентина Гавриловна угостила меня в натопленной избе горячим чаем, мы с хозяином отправились на место старинного дворянского гнезда. Зачем? Что влекло меня в бывший «заповедник писателя Терпигорева-Отавы»? Наверное, потребность коснуться того уголка земли, где когда-то жили, надеялись и мечтали Терпигоревы и куда частенько приезжал писатель, чтобы отвести душу на любимой ружейной охоте… Там, где стоял дворянский дом на высоком каменном фундаменте, теперь зияет глубокая яма от «большого, со сводом, подвала». Все заросло густым кустарником. От березовой аллеи, протяженностью в 160 метров, и от сада, занимавшего в прежние времена десятину земли и приносившего немалый доход, почти ничего не осталось. Абсолютное запустение навевало тоску и уныние. Не верилось, что в прошлом здесь жила большая дворянская семья и била ключом неугомонная школьная жизнь. Побродив с фотоаппаратом по тихому пустырю и сделав несколько снимков, я завез моего проводника в Полинино и отправился в Липецк… заканчивать статью о замечательном русском беллетристе Сергее Николаевиче Терпигореве, авторе блестящих творений – «Оскудение» и «Потревоженные тени».

Вид с места, где стоял дом Терпигоревых на пруд (раньше тут бежал ручей Малый Самовец). Фото С. Д. Юрова. 2014 г.

 

Статья с сокращениями опубликована во втором номере литературного журнала "Петровский мост" за 2015 г.